Иван Сабило - Крупным планом, 2006[роман-дневник]
Представитель Севастополя с гордостью говорил, что крымчане не допустили на своей земле и на море военных учений НАТО.
Ждал, что предоставят слово Елене Драпеко, но не случилось…
24 сентября. На небе ни единого облачка, 22 градуса. Густая зелёная трава в парках, скверах, на днепровских берегах. И лишь кое-где на ней жёлтые листья, словно напоминающие, что всё-таки осень. Отсюда до моей Беларуси — рукой подать.
Состав участников слёта, в основном, «лидерский»: генералы, адмиралы, полковники, известные военачальники, Герои Советского Союза и России. Все они, кто давно, а кто недавно, были большими командирами, руководителями городов (один из них — Владимир Ильич Горячкин — в 80-е годы был председателем Мурманского горисполкома, при нём Мурманску присвоили звание «Город-герой»). В составе Московской делегации генерал-полковник авиации, Герой России Александр Петрович Андреев. Должен был приехать, но из-за болезни остался в Москве генерал армии Владимир Леонидович Говоров.
Председатель Союза городов-героев — бывший член Военного Совета Тихоокеанского флота вице-адмирал Александр Славский. Могучего сложения, умело владеет пером — я в «Литературном Петербурге» печатал его рассказы о моряках. В общем, лидер.
В театре концерт силами смоленских артистов и детей. Выступила знаменитая Ольга Воронец с песней «Гляжу в озёра синие». По-прежнему красивый, чистый голос. Вторая песня — плясовая, и певица, к восторгу зрителей, вдобавок и сплясала. Да как! А ведь ей нынешней зимой исполнилось 80. Недаром поётся: «Вторая молодость приходит к тому, кто первую сберег.»
В гостиничном номере вместе со мной член делегации города-героя Ленинграда генерал-лейтенант Алексей Митрофанович Сапожников. На столике — его книга «Записки артиллериста». В 86 лет он по-военному подтянут, разговорчив. Интересуется, для чего Путин поехал встречаться с Ангелой Меркель и Жаком Шираком?
— Крылатые и газовые дела, — сказал я. — А также проблемы Российского Авиапрома и газопровода в Западную Европу. Самолётное дело у нас никудышное, опустились до того, что скупаем за рубежом авиарухлядь, летавшую там по 12–15 лет.
— Нет хозяина и цели. Мы их снабжаем газом, и у нас же проблемы.
— Не только у нас. Могут возникнуть проблемы у Штатов. Путин попробует решить вопрос об экспорте газа в Западную Европу со Штокмановского месторождения. А это вряд ли понравится американцам.
— Американцам всё плохо, что нам хорошо. Америка — самое бессовестное и развратное государство в мире. Я не говорю — американский народ, я говорю — государство.
И неожиданно совсем о другом:
— Дочка маршала Тимошенко Екатерина была женой сына Сталина Василия. Жили они в Москве, а Тимошенко в то время был командующим войсками Белорусского военного округа и жил в Минске. И вот что-то не заладилось у его дочки с Васей. Маршал на самолёт и в Москву. То ли мирить их собирался, то ли слегка приструнить, чтоб жили как положено. А тут сообщают, что Москва не может принять самолёт маршала. Посадили в Сталинграде. Маршал сразу догадался, что здесь не обошлось без Сталина. Сидит, ждёт. И вдруг приказ — вылететь на Урал, где только что создан Южно-Уральский военный округ. Специально для теперь уже опального маршала. Понижение, значит, да ещё какое! А всё только из-за того, что, вылетая из Минска, маршал не попросил разрешения у Сталина.
— Но, насколько мне известно, Василий Сталин был женат на другой?
— Он на многих был женат, этот пьянчужка. Вот про папочку говорят: Сталин — гений, Сталин — вождь и учитель, Сталин — друг детей. А какой он гений и друг, если в собственной семье — слабак? Жена покончила с собой, один сын сгинул в фашистских концлагерях, другой — спился, попал в тюрьму и откинул коньки раньше времени. А дочка бросила родину, скиталась по заграницам и сейчас прозябает в нищете то ли в английской богадельне, то ли в американском монастыре. И мог ли он управлять огромной страной, если не способен был навести порядок в собственной семье?
— Не он один, — сказал я. — Иван Грозный, Пётр Первый, Николай Второй. Этот вообще отказался от власти и тем самым погубил страну, семью и самого себя. Наверное, правы те, кто утверждает, что большая власть — это большое испытание.
— И в чём причина?
— В отсутствии этики. Нам, как никакому другому народу, не хватает этики отношений. Хоть в правительстве, хоть в экономике, хоть в семье. У меня маленькая внучка, я боюсь за неё. Она ещё крошечная, а меня гложет страх, каково ей будет, когда вырастет.
— Хорошо, что многие мои братья-артиллеристы, с которыми я шёл к Победе, остались ТАМ, — сказал Алексей Митрофанович. — Однако что-то я устал, будем отдыхать.
25 сентября. День города Смоленска. Площадь Ленина. Театрализованное шествие, в котором приняли участие делегаты слёта, ветераны войны, Почётные граждане Смоленска, промышленные предприятия города, учреждения науки, культуры и образования. Задорно и весело прошли по площади юные спортсмены России и Беларуси — здесь проходит их спартакиада.
Радушен и гостеприимен Смоленск, дай бог ему долгой, счастливой жизни. А Российское телевидение не склонно освещать такие события. Оно вообще не склонно показывать российским народам то, чем они живут. Оно показывает жизнь, какой живёт само, — жуть со стрельбой и голыми ляжками. Но, как говорится, это уже совсем другая тема. Потому что вопрос о телевидении — это вопрос о власти.
3 октября. На заседании секретариата Исполкома Сергей Владимирович Михалков четверым писателям, и мне в их числе, от имени Министерства культуры вручил медаль Михаила Александровича Шолохова — к 100-летию со дня его рождения.
Кузнецов повёл разговор о Шолоховской премии, которую Арсений Ларионов со товарищи увел из МСПС, но Михалков отмахнулся: мол, не теперь.
Единогласно проголосовали за вступление Союза писателей Беларуси в МСПС. Что-то решали ещё, и до вопроса о штатном расписании всё шло как по маслу. Но, когда Кузнецов заговорил о должностных обязанностях, Михалков потребовал:
— Я хочу, чтобы мне говорили не про должности, а про людей, которые их занимают. Попрошу представить список этих людей, чтобы я конкретно мог увидеть, кто и чем занимается. А заодно и штатное расписание.
Кузнецов и Бояринов пообещали это сделать к завтрашнему дню. После этого Кузнецов стал говорить о необходимости вернуть МСПС здание издательства «Советский писатель», также присвоенного Ларионовым. Но Михалков сказал:
— Рано! Необходимо разобраться с нашими нынешними исками к Ларионову и судами, а уж затем переходить к «Советскому писателю». То же и с Шолоховской премией.
